Джи-ай

В дни, когда изо всех подворотен Америки
исступленный, яростный слышится лай,
в дни коварства, предательств, военной истерики
для тебя я пишу эти строки, Джи-Ай.
Где б ты ни был сейчас — на Гавайях, в Германии,
на корейских плацдармах в неправом бою,
голос правды моей победит расстояния
и настигнет смятенную совесть твою.
Разве, тысячи миль перебежками вымерив
и окопного лиха хватив через край,
Касабланку, Арденны, джунгли на Тиморе
ты успел позабыть, ты не вспомнишь, Джи-Ай?
По крысиным траншеям насквозь не продрог ли ты,
день и ночь не снимая винтовки с руки,
для того чтоб жирели — будь они прокляты!—
фабриканты оружия, биржевики?
Ты оплачивал кровью, здоровьем и нервами
грозным веком к оплате предъявленный счет,
а они набивали свинцом и консервами
твой по-волчьи поджарый солдатский живот.
Европейская осень, зной Океании
пропирали тебя до костей, до души.
А они, подсчитав дивиденды заранее,
превращали страданья твои в барыши.
Континенты засеяв солдатскими трупами,
в дни всемирного горя не зная невзгод,
эти трупные черви с немецкими круппами
полюбовно делили кровавый доход.
Еще траур не сняли вдовы и сироты,
не развеяла горе солдатская мать,
а могилы для новых покойников вырыты,
ветер смерти гуляет по миру опять.
Чтобы снова в крови человечество плавало,
шайкой хищников загнано в атомный «рай»,
в жертву страшному идолу Желтого Дьявола
твой хозяин обрек твою душу, Джи-Ай.
Одураченный ложью, запуганный карами,
обречен ты, фашистскому зверю под стать,
сеять смерть, выжигать континенты пожарами,
разрушать города и посевы топтать.
Прежде чем президент и его офицерики
поведут тебя в бой, воронью на обед,
поднимись, настоящий хозяин Америки,
и скажи им солдатское гневное: нет!
Дай отпор одержимым безумием каинам,
стисни руку, над миром занесшую кнут.
Или труса-убийцу, вместе с хозяином,
внуки внуков твоих навсегда проклянут.
1950

Алексей Сурков. Собрание сочинений в 4-х т.
Москва: Художественная литература, 1979.