Триптих 1949 года

1
Я не люблю за мной идущих следом по площадям и улицам.
Мой путь - мне кажется тогда - стремится к бедам:
Скорей дойти до дома как-нибудь.
Они в затылок дышат горячо... Сейчас положат руку на плечо!
Я оглянусь: чужими притворятся, прохожими...
Но нас не обмануть: к беде - к БЕДЕ - стремглав идет мой путь.
О, только бы: скорей. Домой. Укрыться. Дойти и запереться и вернуться.
Во что угодно сразу погрузиться: в вино! в заботы! в бесполезный труд...
Но вот уж много дней, как даже дома
меня не покидает страх знакомый, что по Следам Идущие - придут. 2
Не будет дома или будет дом
и легче будет иль еще печальней -
об этом годе расскажу потом,
о том, как стало ничего не жаль мне.
Не жаль стареть.
Не жаль тебя терять.
Зачем мне красота, любовь и дом уютный,-
затем, чтобы молчать?
Не-ет, не молчать, а лгать.
Лгать и дрожать ежеминутно.
Лгать и дрожать: а вдруг - не так солгу?
И сразу - унизительная кара.
Нет. Больше не хочу и не могу.
Сама погибну.
Подло - ждать удара!
Не женское занятье: пить вино, по кабакам шататься в одиночку.
Но я - пила. Мне стало все равно:
продлится ли позорная отсрочка. Мне только слез твоих последних жаль,
в то воскресенье, в темный день погони,
когда разлуки каторжная даль открылась мне -
ясней, чем на ладони...
Как плакал ты! Последний в мире свет мне хлынул в душу - слез твоих сиянье!
Молитвы нет такой и песни нет,
чтобы воспеть во мне твое рыданье.
Но... Даже их мне не дают воспеть...
В проклятой немоте изнемогаю...
И странно знать, что вот придет другая,
чтобы тебе с лица их утереть...
Живу - тишком.
Живу - едва дыша.
Припоминая, вижу - повсеместно следы свои оставила душа:
то болью, то доверием, то песней...
Их время и сомненье не сотрет,
не облегчить их никаким побегом, их тут же обнаружит и придет и уведет меня - Идущий Следом...
Осень 1949 3
Я не люблю звонков по телефону,
когда за ними разговора нет.
"Кто говорит? Я слушаю!" В ответ
молчание и гул, подобный стону.
Кто позвонил и испугался вдруг,
кто замолчал за комнатной стеною?
"Далекий мой, желанный, верный друг,
не ты ли смолк? Нет, говори со мною!
Одною скорбью мы разлучены,
одной безмолвной скованы печалью,
и все-таки средь этой тишины
поговорим... Нельзя, чтоб мы молчали!"
А может быть, звонил мой давний враг?
Хотел узнать, я дома иль не дома?
И вот, услышав голос мой знакомый,
спокоен стал и отошел на шаг.
Нет, я скрываться не хочу, не тщусь.
Я всем открыта, точно домочадцам...
Но так привыкла с домом я прощаться,
что, уходя, забуду - не прощусь.
Разлука никакая не страшна:
я знаю - я со всеми, не одна...
Но, господи, как одиноко вдруг,
когда такой настигнут тишиною...
Кто б ни был ты, мой враг или мой друг,-
я слушаю! Заговори со мною!
1949

Ольга Берггольц.
Собрание сочинений в трех томах.
Ленинград, "Художественная Литература", 1988.